Мунц Оскар Рудольфович

Оскар Рудольфович Мунц (1871—1942) — русский и советский архитектор. Родился в Одессе в семье генерального консула Нидерландов. В 1889 году переехал в Санкт-Петербург. Являясь подданым Нидерландов, в 1893 году по «изъявленному им желанию» получает свидетельство о российском подданстве. В 1892 году поступил и в 1896 году окончил с золотой медалью архитектурное отделение Академии художеств. Медаль давала право на заграничную командировку, во время которой он посетил Австрию, Германию, Голландию, Италию и Францию. По возвращении в Россию обосновался в Петербурге, работая вначале помощником у известных тогда зодчих А. И. Гогена, И. С. Китнера, Л. Н. Бенуа. Начавшаяся в 1901 году самостоятельная творческая деятельность Мунца проникнута рационализмом. После сравнительно немногочисленных проектов начала 1900-х годов в духе раннего модерна с использованием характерных криволинейных форм и стилизацией на русские темы (доходные дома, церкви) с середины 1900-х годов и вплоть до революции в творчестве Мунца сохраняют преобладание строгие линии позднего модерна (доходный дом на Нарвской площади, дача Завадовского в Финляндии, отделка интерьеров Екатерининского собрания в Петербурге, проекты театра на тысячу мест, Московского вокзала и т. д.).

Постоянный интерес зодчего к выразительности материала, программный рационализм приема и метода и столь же программная ориентация на слияние творческой интуиции художника с точным расчетом конструктора в использовании самого современного строительного материала — железобетона — нашли свое полное выражение в работах О. Мунца после Октября 1917 года. Отсюда суровость и сила одного из лучших памятников архитектуры первых революционных лет — Волховской ГЭС (1923—1926).

В конце 20-х — начале 30-х годов в творчестве Мунца появляются черты своеобразно понимаемой новой архитектуры: обнаженная четкость и подчеркнутый геометризм объемов, экспрессия ритмов и резко сопоставленных форм и плоскостей (проект памятника Колумбу в Санто-Доминго, дом правительства в Харькове в соавторстве с А. И. Дмитриевым, дом техники и дом треста «Апатит» для Кировска, генплан этого города). Во второй половине 30-х годов, в связи с общим изменением в направлении архитектуры, в его творчестве наблюдаются попытки освоения наследия и монументализации форм, схематизированные и упрощенные мотивы ордера (Дворец труда в Сталинграде, заполярный Дом Советов в Мурманске). Все же большинство зданий массового назначения (жилые дома, школы) сохраняют рационализм и строгость архитектуры предшествующих лет. С 1933 года Мунц — руководитель группы, а с 1938 — руководитель мастерской треста «Ленпроект». Последняя работа зодчего — проект дома-бомбоубежища (1941). Умер Мунц в 1942 году в осажденном Ленинграде, в стенах Академии художеств, где он бессменно вел преподавательскую работу с 1904 года в качестве преподавателя и профессора архитектурного факультета. Похоронен в братской могиле профессоров Академии художеств на Смоленском православном кладбище.

Обладавший острым аналитическим умом и склонностью к теоретическому мышлению, Мунц неоднократно выступал в качестве архитектурного критика, теоретика и историка архитектуры. Литературная и редакторская деятельность Мунца началась в 1914 году в редакции «Архитектурно-художественного еженедельника» (1914— 1917) и продолжалась до смерти.

Творческая личность Мунца и его теоретические воззрения формировались в эпоху ожесточенных дебатов о необходимости создания современного стиля, новой архитектуры. Проблема отношения к наследию приобрела невиданную дотоле остроту, став мерилом ретроспективности или рациональности воззрений того или иного зодчего. Анализ и классификация архитектуры с точки зрения основного стилеобразующего (формообразующего) отношения формы конструктивной и формы художественной, обусловленная этим ориентация на определенные периоды в зодчестве прошлого — вот основной круг проблем, волнующих Мунца-теоретика. После нескольких статей, посвященных современной ему застройке Петрограда, опубликованных в 1914—1915 годах в «Архитектурно-художественном еженедельнике», Мунц выступает в 1916 году с программной статьей «Парфенон или св. София?». Заглавие очень точно формулирует дилемму, над разрешением которой бились архитекторы 1900—1910-х годов. Суть этой дилеммы такова. Какой путь должно предпочесть современное зодчество, на что ориентироваться: на идеальные, абстрактные, не связанные непосредственно с пространственной организацией и конструкцией здания, общечеловеческие и идеально прекрасные формы классики, воплощением которых является для Мунца Парфенон — главный храм Древней Греции и Афинского Акрополя? Или на конструктивные и рациональные в своей основе формы средневековой архитектуры, принципы которой воплощает для Мунца храм св. Софии к Константинополе? В этот период своих исканий Мунц безоговорочно становится на путь структурного, а не визуального рационализма, он без колебаний делает выбор в пользу Софии, то есть в пользу современного стиля, ибо формам Софии подражать нельзя, слишком неразрывно связаны здесь форма и конструкция, можно лишь следовать принципам, в ней воплощенным, — нераздельности формы и конструкции, полезного и прекрасного. В этом — основа основ архитектурной концепции Мунца. Он, как никто другой из его современников, сумел вскрыть изначальное несходство двух методов, двух систем, весьма условно названных им принципом архитектуры как искусства и архитектуры как строительства. Предпочтение, отдаваемое им методу средневекового зодчества, определяет его тяготение к рационализму и неприятие всех вариантов ретроспективизма 10-х годов, особенно неоклассицизма.

В несколько ином, модифицированном виде выступает концепция Мунца в 1924 году, в докладе, посвященном проблемам эстетики в промышленном и инженерном строительстве. Как и теоретические работы 10-х годов, он направлен против ревнителей классики, или, вернее, академизма. Мунц подчеркивает — задача архитектора одушевлять конструкцию соответствующей ее сути художественно осмысленной формой, но ни в коем случае не украшать ее «одеждами», сводя таким образом его роль к роли декоратора.

Проповедь верности материалу и тезис о нераздельности интуиции и расчета как основы архитектурного творчества, настойчивое исследование природы прекрасного и повышенный интерес к ритму, равно как и непреодоленность привычного деления архитектуры на монументальную, гражданскую и инженерную характеризуют архитектурную концепцию Мунца.

В 30-е годы, когда перед советскими зодчими встала проблема критического освоения наследия, Мунц не остался в стороне от ее обсуждения. В своих последних работах он возвращается к идеям, выдвинутым им в начале своей теоретической деятельности. Но поскольку Мунца занимает теперь совершенно определенный практический вопрос: какое наследие, как и в какой мере может быть использовано, полученный им вывод — антитеза тому, что говорилось прежде. Мунц подходит к проблеме как исследователь. Он подчеркивает: наследие наследию рознь. Освоено может быть не всякое наследие, а классика и только классика, то есть архитектура, базирующаяся на греко-римской традиции. Появившийся стихийно термин «освоение классического наследия» скрывает за собой глубокий смысл. Возвращение к принципам и формам архитектуры средневековья, символом которых является храм Софии в Константинополе, не представляется возможным. Слишком тесно связанные с жизнью и бытом, физически не отделимые от конструкций и типов зданий своего времени, они не поддаются ни воспроизведению, ни освоению. Иное дело классика. Ее формы, то есть формы классицизма, Ренессанса, а по существу, формы ордера можно непосредственно использовать. Логика и рациональность ордера всезначаща, общечеловечна и легко приспособляема к разрешению самых различных художественно-идеологических, монументальных и мемориальных задач. Здесь проявляется глубина философских мыслей зодчего.

Большой художник, Мунц был одновременно крупным теоретиком, причем теоретиком-исследователем. Его идеи о качественном различии архитектуры античности, нового времени и средневековья, о возможностях использования каждой из этих архитектурных традиций, о верности материалу, о природе ритма в искусстве не связаны с декларациями или манифестами определенных архитектурных направлений. Они недостаточно широко известны, но самостоятельны, глубоки и помогают осмыслению путей нашей современной архитектуры, логики и закономерностей процесса ее развития, принципов ее формообразования.

Источник: Мастера советской архитектуры об архитектуре. Бархин М.Г., Иконников А.В. и др. (ред.). 1975

Публикации:

Осуществлённые проекты

Дом жилой доходный Завадовского В. Я. на Нарвском пр., д. 24 (1912—1913 гг.);
Волховская гидроэлектростанция (руководитель; сотрудники: Покровский В. А., Гундобин Н. П., Тихомиров А. Я.);
Главная Понижающая подстанция Волховской ГЭС на Выборгской стороне (руководитель; сотрудники: Стуколкин Н. Т., Рубанов С. В., Гундобин Н. П., инж. Шагин Д. А.; строительство завершено в 1926 г.);
Генеральный план г. Хибиногорска (ныне Кировска) Мурманской обл. (1930—1933 гг.);
Школа на Большой Зелениной ул., д. 30 (соавтор Мунц В. О.);
Дом жилой на Троицком поле (1938 г.);
Дом жилой на Московском пр., д. 155. (1938—1939 гг.);
Здание Русско-Азиатского (Северного) банка и женских медицинских курсов (1908—1910 гг, Харьков)

Неосуществленные проекты

1902—1903 — церковь св. Николая Чудотворца и мч. царицы Александры при городской детской больнице на Большом Сампсониевском проспекте, 65, Санкт-Петербург (совместно с В. А. Покровским; конкурс, 2-я премия);
1903—1904 — церковь во имя Иоанна Крестителя в Кашине (совместно с В. А. Покровским; конкурс, 1-я и 2-я премии);
1907 — Николаевский вокзал в Санкт-Петербурге (конкурс, 2-я премия);
1913 — застройка Тучкова буяна в Санкт-Петербурге (конкурс);
1915 — государственный банк на Михайловской площади в Санкт-Петербурге (конкурс);
1929 — маяк-памятник Христофору Колумбу на острове Сан-Доминго (международный конкурс в Мадриде);
1932 — зоопарк в Шувалово-Озерках (совместно с В. О. Мунцом; всесоюзный конкурс, 6-я премия)