Луис Генри Салливан (Louis Henry Sullivan; 3 сентября 1856 — 14 апреля 1924) — американский архитектор, первопроходец рационализма в архитектуре XX века, идеолог Чикагской школы архитектуры (Школа Прерий), создатель концепции «органической архитектуры». Его называли «отцом небоскрёбов и модернизма».

Американский архитектор Луис Генри Салливен, пытаясь раскрыть специфические художественно-образные свойства небоскреба с металлическим каркасом, стал одним из пионеров-зачинателей рационалистической архитектуры XX столетия. Его работы в области теории зодчества ещё более значительны. Он, казалось, не был оригинален. Эволюционная теория Ч. Дарвина, рационализм Виоле ле Дюка и мысли американского скульптора Г. Гриноу о связи между функциональностью и красотой вещей вошли в основу концепции Салливена вместе с мистическим романтизмом Р. Эмерсона и пантеизмом У. Уитмена. Но Салливен сумел синтезировать в единую систему идеи, назревшие в XIX веке и подготовившие тот решительный поворот развития архитектуры, который совершился в XX веке.

Западноевропейские функционалисты 20-х годов объявили Салливена своим предшественником. Но содержание его теории неизмеримо богаче и сложнее, чем то, которое можно выразить словами афоризма, подхваченного функционалистами, — «форму определяет функция». Сам Салливен ставил перед собой грандиозную утопическую задачу: средствами архитектуры преобразовать общество и повести ею к гуманистическим целям — подобная иллюзия манила многих крупных архитекторов Запада и в XX веке. Теория архитектуры, созданная Салливеном, по своей бурной эмоциональности граничит с поэзией. Он ввел в свою концепцию моменты социальной утопии, мечту о демократии как социальном порядке, основанном на братстве людей. Эстетическое он тесно связывал с этическим, понятие красоты — с понятием истины, профессиональные задачи — с социальными устремлениями (не развившимися, впрочем, за пределы туманной идеализированной мечты). По его мнению, процесс создания архитектуры должен быть естественным, интуитивным. Архитектура должна выражать свойства окружения, из которого вырастает, и дополнять его; она должна исходить из современности, включая ее материально-технические возможности и стадию социального развития. Каждое здание при этом должно выражать свою особую функцию, не отступая от истины в выражении не только назначения, но и конструкции. Орнамент должен быть как бы завершением естественного развития формы.

Понятие функции охватывает у Салливена не только утилитарное назначение здания, но и его внутреннюю структуру, его образные и эмоциональные качества. Соотнося «форму» с «функцией», Салливен имел в виду выражение в форме всего разнообразия проявлений жизни, связанного со зданием. Его афоризм был прямым переносом биологического принципа в сферу архитектуры.

Салливен родился в 1856 году в Бостоне. Его отец, эмигрант из Ирландии, был скрипачом и танцмейстером. Почти все детство Луис провел на ферме деда, на всю жизнь сохранив любовь к природе. Последовательного профессионального образования он не получил. Поступив 16-ти лет в первую архитектурную школу США, открытую в 1866 году Массачусетским политехническим институтом, он уже через год покидает её и некоторое время работает в ателье филадельфийского архитектора Ф. Фарнесса (1839—1912), приверженца романтической неоготики. В течение нескольких месяцев Салливен посещал парижскую Школу изящных искусств (1874), но уже в 1875 году он возвратился в США, в Чикаго, где обосновалась его семья, и стал работать в различных архитектурных мастерских. Город отстраивался после громадного пожара 1871 года, и для архитекторов открывалось обширное поле деятельности. В 1879 году Салливен поступил в ателье Данкмара Адлера (1844—1900) и уже через два года стал его компаньоном. В совместной деятельности с этим опытным инженером и организатором способности Салливена блестяще развернулись. В соответствии со специализацией, обычной для второй половины XIX века, Салливен взял на себя решение художественных проблем, в то время как Адлер занимался не только деловой и инженерной стороной их работы, но и планировкой, пространственной организацией зданий.

Первой крупной совместной работой Адлера и Салливена было создание Аудиториума в Чикаго (1887—1889) — крупнейшего в США театрального зала (4237 зрительских мест), заключенного в оболочку из десятиэтажных корпусов отеля и офисов. Работая над этим зданием, Салливен отошел от пассивного подражания европейским образцам, следуя примеру Г.-Г. Ричардсона (1838—1886), первого американского архитектора, преодолевшего «комплекс неполноценности», унаследованный от колониального периода. Композиция многоярусной каменной аркады, образующей фасады, почти повторяет сурово-романтичный облик складов оптовой торговли Маршалла — Филда, построенных в Чикаго Ричардсоном, но в решении интерьера зала, громадное пространство которого расчленено арочными диафрагмами, организующими акустику, Салливен проявил себя как самостоятельный мастер, сочетающий рациональную логику с буйной фантазией декоратора.

Земельные спекуляции привели к громадному росту стоимости участков в деловом центре Чикаго. Их порождением стал новый тип здания — небоскреб. Его развитие в высоту обеспечивалось применением металлического каркаса и пассажирского лифта, изобретенного в середине XIX века. Чикагские архитекторы У. ле Барон Дженни, построивший Секонд Лейтер-билдинг (1889—1891), Д.-Х. Бернхем и Дж. У. Рут, создавшие Рилайенс-билдинг (1894—1895), сумели ясно и правдиво выразить новизну конструкции и внутренней организации построек. Салливен пошел дальше, стремясь соединить рациональность с эмоциональным выражением напряженности, концентрации урбанистической среды. Параллельно с экспериментами в строительстве небоскребов складывалась его архитектурная теория.

Высотные здания, спроектированные Салливеном, свидетельствуют о стремлении синтезировать законы композиции, идущие от традиций парижской Школы изящных искусств, с выражением новой каркасной структуры, с новыми пропорциями и ритмом, продиктованными ячеистой структурой конторского здания. Десятиэтажное здание Уэнрайт-билдинг в Сент Луисе (1890—1891) было первым этапом его борьбы за эстетическое освоение утилитарно-конструктивной реальности; его решение во многом компромиссно. Завершением экспериментов было Здание Гаранти билдинг в Буффало (1894— 1895). Членения вертикальной массы здания строго отвечают его функции. На первом этаже обнажены опоры несущего каркаса здания. Над вторым этажом, где начинаются конторские помещения, ритм простенков становится вдвое более частым, подчеркивая общую вертикальную устремленность композиции. Тринадцатый, технический этаж трактован как пластически-насыщенное завершение здания. В 1896 году, после окончания строительства Гаранти-билдинг, Салливен опубликовал статью «Высотные административные здания, рассматриваемые с художественной точки зрения», подводящую итоги творческих поисков, — первое и наиболее ясное изложение основ его теории.

В 1895 году содружество Салливена с Адлером распалось. Не имевший деловой хватки Салливен не выдерживает соперничества с архитектурными фирмами, быстро создававшими обезличенные проекты. Успех ложноклассической архитектуры Всемирной выставки 1893 года в Чикаго подорвал позиции структурного реализма, и постепенно все чикагские архитекторы, кроме Салливена, возвращаются к эклектическому украшательству. Период расцвета «чикагской школы» завершился. Это ещё более обострило трудности с получением заказов.

Последнюю крупную возможность реализовать свою концепцию Салливен получил в 1899 году, проектируя на оживленном угловом участке универсальный магазин Шлезингера и Мейера в Чикаго (теперь Карсон, Пири и Скотт).

Механический монотонный ритм верхних Этажей этого здания наглядно выражает характер металлической каркасной конструкции; он воздействует при восприятии здания с дальних точек зрения. Впечатление при подходе в упор определяет насыщенная пластика металлических орнаментов первого и второго этажей, образующих базу многоэтажной композиции. Внутренние пространства здесь, как и во всех других постройках Салливена (кроме Аудиториума), удобны, но безлики. Как художник он интересовался лишь выразительностью внешнего облика здания, его связями с характером окружающей среды. Организацию внутренних пространств он еще не осознал как художественную задачу. Этот шаг в развитии концепции органичной архитектуры сделал уже Ф.-Л. Райт, который работал у Салливена в 1888—1893 годах и до конца жизни оставался под впечатлением идей «любимого мастера».

Мало загруженный практической работой, Салливен в 1901—1902 годах создаёт большую часть своего литературного наследия. В это время была написана книга «Беседы в детском саду», текст которой в течение целого года публиковался еженедельником «Интерстэйт аркитект энд билдер». Для более живой передачи своих мыслей Салливен избрал здесь форму диалога между учителем и детьми. Название книги отражает мнение автора, что лишь простота общения в детском саду может считаться плодотворной — он противопоставляет ее традиционным методам академической школы.

Неудовлетворенность, болезненные ноты становятся всё более отчетливы в том, что Салливен писал после 1900 года. Его критика становится все более ядовитой, стиль становится всё более эпиграмматическим и в то же время все более сложным и насыщенным метафорами, напоминая медлительные ритмы прозы Г. Мелвилла. Чаще всего Салливен адресуется к архитектурной молодёжи.

Первое десятилетие XX века было для Салливена временем все нараставших затруднений. Его последние произведения невелики по объему. Они становятся более лиричными; своеобразное сочетание богатого орнамента с крупной монументальной формой целого — их примечательная особенность. Наиболее интересная из его поздних построек — Национальный фермерский банк в Оватонне, штат Миннесота (1908), где Салливен создал лучший из своих интерьеров.

С 1908 года Салливен мало строил и ничего не писал. В 1918 году наступило окончательное разорение — он лишился мастерской и возможности получать заказы. В последние годы жизни он написал «Автобиографию идеи» (1922—1923), где пытался воскресить в памяти свою юность и наиболее плодотворные годы своей работы в содружестве с Адлером. Он умер в 1924 году, всеми забытый, в номере бедного чикагского отеля.

Основной заслугой Салливена было создание концепции органичной архитектуры, блестяще развитой его учеником Райтом, слава которого заслонила подлинное значение учителя. В то же время его творчество было одним из главных источников вдохновения первых западноевропейских функционалистов. Идеи Салливена, однако, остались чужды для них; превратно истолкованные, они послужили основой для поверхностных оценок, искажавших подлинный облик мастера.

Текст: А.В. Иконников, «Мастера архитектуры об архитектуре», издательство «Искусство», М. 1972