Федор (Франц) Осипович Шехтель (1859—1926) — русский и советский архитектор, живописец, график, сценограф. Кавалер орденов Св. Анны и Св. Станислава. Шехтель был в числе непосредственных создателей нового языка архитектуры, новой системы. Его творчество — одна из вершин первого этапа современной архитектуры, известного в России под названием «модерн».

Федор Осипович Шехтель  был к началу Октябрьской революции признанным мастером и зрелым художником, принёс свой опыт и талант на службу молодой Советской республике. Федор Шехтель был бессменным председателем Московского архитектурного общества в 1908—1917 годах, он был и его первым председателем в годы Советской власти (1917—1922), а с 1923 года — почетным председателем. Шехтель возглавлял архитектурно-технический совет Комитета по строительству государственных сооружений (1921 — 1923), был председателем художественно-технической комиссии при НТО ВСНХ, председателем и членом жюри едва ли не всех организуемых архитектурным обществом конкурсов, преподавал во Вхутемасе и продолжал преподавать композицию в старших классах Строгановского училища (с 1896 г.), много проектировал (проекты Мавзолея, памятника 26 бакинским комиссарам, крематория, Днепрогэса, заводских корпусов и домов для рабочих в Болшеве, ирригационных сооружений и поселков при них в Голодной степи, Туркестанского павильона на первой Всероссийской сельскохозяйственной выставке в Москве 1923 года (осуществлен).

Однако наиболее значительными в охватывающей почти полвека творческой биографии Шехтеля все-таки остаются дореволюционные 1890—1900-е годы.

Признание Шехтеля определилось не сразу. Не получив профессионального образования (он вышел из Московского училища живописи, ваяния и зодчества после года учебы (1876—1877), Шехтель вначале работал как художник и театре Лентовского и Большом театре, как иллюстратор и оформитель книг, афиш и т. д. С конца 1880-х годов, пробыв несколько лет помощником у архитекторов М. С. Терского и А. С. Каминского, он начинает проектировать самостоятельно.

Разнохарактерность творчества Шехтеля вызвана переломностью эпохи, в которую он жил и работал. Однако за внешним многообразием форм и приемов скрывается единая творческая концепция, продиктованная поисками новой целостности, нового стилевого единства.

Сфера интересов Шехтеля поражающе широка. Он проектирует доходные дома, особняки, дачи и загородные дома, театры и народные дома, конторские и банковские Здания, музеи, типографии, санатории, стадионы, заводы, кинотеатры. Выдающаяся творческая активность сочеталась с чувством нового и способностью выражать запросы времени в формах и композициях, сразу же становившихся образцом для подражания.

За недолгим периодом ученичества конца 1880-х — начала 1890-х годов, когда Шехтель выступает добросовестным интерпретатором господствующих идей, наступает зрелость. На два десятилетия (1893—1912) его творчество становится олицетворением тенденций в архитектуре, направленных на поиски средств выражения нового стилеобразующего принципа — диалектического единства пользы и красоты,— делающего излишним существование   самостоятельной системы художественных средств (ордера классицизма, «стилей» эклектики). Зодчий с особенным вниманием относится к приемам, игравшим до сих пор второстепенную роль,— силуэтности, фактурно-цветовым контрастам и сопоставлениям разных материалов, эстетической выразительности пространственно-планировочной структуры и конструкции.

Истый представитель модерна, Шехтель всё время ищет новое, оставляя однажды найденное разрабатывать и варьировать другим, доказывая скептикам и убеждая единомышленников в богатейших возможностях архитектуры в пересоздании окружающей человека среды. Задачи архитектуры Шехтель понимает очень широко. Он не ограничивает себя удовлетворением утилитарных запросов, которым уделяет очень большое внимание. Доказательство тому — тщательно отработанные компактные и удобные планы, применение каркасных конструкций, металла, железобетона и стекла, инициатива и настойчивость во внедрении и строительную практику прочного и дешевого глазурованного и облицовочного кирпича взамен непрочной и трудоемкой штукатурки. Все эти средства подчиняет он тому, чтобы, по его словам, «ввести  зрителя в то настроение, которое отвечает назначению здания... украсить наше существование, дать радость нашему глазу и повысить тонус нашей  жизни». Этой социальной и художественной программой вдохновлено новаторство Шехтеля. Бесспорны нити, связывающие творчество зодчего с исканиями  в других видах искусства, с романтизмом Врубеля и Борисова-Мусатова (Шехтель первый привлек их к работе в архитектуре), с поэтикой Чехова и символистов, поисками «всеискусства» Скрябиным, с монументальностью наполненных общечеловеческим смыслом полотен Петрова-Водкина.

Первый отмеченный зрелостью период творчества Шехтеля приходится на 1890-е годы. Преодолевая недавнюю многостильность, он работает преимущественно в «русском стиле» и «стиле английской готики». Характер и особенности интерпретации последнего выдают попытку приблизиться к созданию стиля, свободного от подражания. Выразительность «готических» сооружений Шехтеля определяется не столько декоративными «стильными» деталями, сколько логикой сочетания объемов, подчиненностью живописной композиции основной доминанте, выверенностью пропорций и пространственных соотношений. Декор, еще обильный в интерьере, играет в его композиции подчиненную роль.

В «готике» Шехтель находит подтверждение возможности существования иных, по сравнению с традиционными, форм взаимодействия здания и среды, новых принципов гармонизации архитектурных форм. «Готические» особняки, лучшим из которых является особняк Морозова на Спиридоновке (1893, ныне ул. А. Толстого), проектируются в расчете на обозрение со всех сторон, на длительность восприятия во времени и строятся как ряд последовательно сменяющих друг друга картин. Здание проектируется не «снаружи внутрь», а «изнутри наружу». Форма всего плана и объема определяется формой и характером связи отдельных помещений между собой. Отсюда повышенное внимание к интерьеру, выдающее в Шехтеле мастера современной архитектуры. Композиции фасадов, как и интерьеров, основаны на «кинематографическом» принципе динамической смены картин.

Следствием введенных Шехтелем новшеств был отказ от симметрично-осевой композиции, от нерасчлененного блока здания в виде параллелепипеда, от коридорной планировки в пользу более компактных, экономичных, тяготеющих к кубу объемов и своеобразной центричности бескоридорных планов с композиционным ядром лестницы, вестибюля или холла.

Новаторство художественных приемов Шехтеля является одновременно и новаторством приема планировочного, утилитарного. То и другое слито, неотделимо одно от другого. Новые планировочные приемы, динамичность и взаимосвязанность пространства интерьеров, перенесение акцента с оформления наружного облика зданий на построение их внутреннего пространства, тонко и богато разработанная цветовая гамма, широкое использование изобразительных искусств, поэтичность образа, разительно отличающаяся от обычной тогда приземленности — все неожиданно в этих проектах, выдвинувших Шехтеля в число ведущих зодчих Москвы.

Рубеж 1890—1900-х годов характерен для Шехтеля осознанным поиском выражения новых принципов в новых формах.

Постройки начала 1900-х годов представляют следующую фазу на пути преодоления традиции проектирования в «стилях».

В начале 1900-х годов творчество Шехтеля, как и в предшествующий период, развивается в двух направлениях, представляющих две ветви модерна, — свободном от исторических реминисценций и ориентирующемся на Древнюю Русь, — Ярославский вокзал (1902), павильоны на Международной выставке в Глазго (1901). Здесь Шехтель трансформирует древние формы, подчеркивая то, что ему кажется высшей ценностью русской национальной культуры — эпичность, богатырскую силу и размах, сказочность, мягкость и поэтичность. Этим определяются приемы, используемые зодчим: скульптурность и могучая пластика объемов, силуэтность словно нарисованных от руки форм, музыкальность ритмов, динамичность асимметричных композиций, богатство колористической гаммы.

Особняки Рябушинского (1900), Дерожинской (1901), типография Левенсона (1900), Московский Художественный    театр  (1902) — уже в полном смысле «новый стиль», модерн. Подражательность преодолена полностью. Каждое из   этих зданий уникально. Исходная  форма особняка Рябушинского — куб. К квадрату тяготеет план здания и отдельных   помещений. На квадрате основаны формы  и членения фасадов. Но это мнимая простота. Простые формы сложно компонуются одна с другой, усложняются, варьируются, дополняются производными или диссонирующими. Так же обстоит  дело с пластикой, фактурой, цветом. Гладким «бесплотным» плоскостям стен из глазурованного кирпича противостоят массивные  бетонные крыльца и балконы, светлому цвету стен — многоцветье фриза и металл решеток. Совсем иная композиция особняка Дерожинской — мощная пластика объемов, героическая напряженность, резкие удары крупных цветовых пятен. В особняках и здании Московского Художественного театра Шехтель  обнаруживает себя подлинным мастером интерьера, красивого, комфортабельного, удобного и рационально спланированного, замечательного единством и соотнесенностью пространств друг с другом.

Вторая половина 1900-х годов проходит в творчестве Шехтеля под знаком художественного осмысления каркасных конструкций из металла и железобетона. Он первым из русских архитекторов перестал украшать здания новой конструкции тяжеловесным убором из архитектурных деталей прошлого, сумев выявить заложенную в их функционально-конструктивных особенностях рациональную и строгую красоту — легкость конструкции, повторность однородных элементов. Его здания геометрически строги, просты по формам. В постройках середины и второй половины 1900-х годов (типография и банк Рябушинских, дом Московского купеческого общества) все необычно: отсутствие каких бы то ни было декоративных элементов, тонкая нюансировка фактур, однотонность аскетично-светлого цвета. Четкий ритм огромных оконных проемов и чередование их с узкими простенками, образующими видимый каждому скелет, зрительно снимающий тяжесть массы, положены в основу композиции фасадов. Выразительность последних усиливается открытой Шехтелем красотой изысканного контраста больших прозрачных плоскостей стекла, блестящего непрозрачного глазурованного кирпича и матовой затирки цементной штукатурки.

Творчество Шехтеля, отличавшееся неизменной оригинальностью и смелостью замыслов, воплощает национальное своеобразие модерна в России; его отличительные черты — одухотворенность и многообразие форм проявления.

Шехтель занимался в основном проектированием, в нем проявлялись его теоретические взгляды. Публикуемая здесь речь Шехтеля на открытии архитектурного отделения Вхутемаса — единственная, излагающая его художественное кредо. По существу это изложение понимания им модерна. Чрезвычайно типичны выдвигаемые зодчим на первый план идеи синтетичности искусства и синтеза искусств, утверждение, что назначение искусства — доставлять людям радость, фиксирование внимания на передаче настроений, понимание проектирования как созидательного акта, творящего, подобно природе, а не подражающего ей (в отличие от теоретиков классицизма и Эклектики). В 1919 году, когда раздавались призывы «сбросить искусство с корабля современности», Шехтель выступает с защитой значимости искусства как такового. Желание не только убедить, но и просветить студентов придает его выступлению, названному «Сказкой о трех сестрах», познавательно-просветительский оттенок.

Источник: Мастера советской архитектуры об архитектуре. Бархин М.Г., Иконников А.В. и др. (ред.). 1975

Публикации:

• Сказка о трех сестрах: живописи, архитектуре, скульптуре

Особняк З. Г. Морозовой на Спиридоновке (ул. Ал. Толстого). Вестибюль и холл. 1893	Особняк  Морозовых в Подсосенском переулке.  Готический кабинет. 1896
Особняк Рябушинского на углу М. Никитской и Спиридоновки (ул. Качалова и ул. Ал. Толстого). 1900	Ярославский вокзал в Москве. 1902
Русский отдел на Международной выставке в Глазго. Павильон сельскохозяйственного отдела. 1901
Дом Московского купеческого общества. Угол Новой площади и М. Черкасского переулка. 1909	Доходный дом Шамшина на Знаменке (ул. Фрунзе) в Москве. 1909