— Мистер Колхас, вы — профессор Гарвардского университета, теоретик, автор книг, архитектор грандиозных зданий по всему миру: Роттердамского художественного музея, Гуггенхайм-Эрмитажа в Лас-Вегасе, голландского посольства в Берлине. Скажите пожалуйста, почему вы готовы делиться опытом с начинающими российскими архитекторами?

— Я вообще преподаю с 1995 года, начинал когда-то с дизайна. У меня давно уже выработался свой метод. Как правило, собирается небольшая группа студентов, и мы вместе рассматриваем со всех сторон некий предмет или определенную тему, пытаясь получить максимально широкие представления об этом предмете. Обычно я делаю это вообще в одиночку. В проекте «Стрелка» удивительно как раз то, что собралась группа единомышленников. Не могу вам передать, какая это в наше время редкость — готовность людей рискнуть, втянуться в настоящий эксперимент!

— А что в нем такого настоящего? То, что учеба будет состоять, в основном, из практики, а не из теории?

— Настоящее то, что люди готовы рискнуть. И это при том, что они не уверены в конечном результате. Я лично не могу пообещать, что через год все мои студенты станут гениями. Я даже не уверен, что наши исследования будут успешными. Но я убежден, что если определенные люди начнут размышлять на заданные темы, обсуждать их, то постепенно начнет формироваться определенный контекст для нового типа мышления. Вот почему я говорю — «эксперимент». Что получится? Никто не знает. Лет 30 назад в такие авантюры пускались чаще, сегодня, поверьте мне, в Европе и Америке такого днем с огнем не отыщешь.

— Что стало бы для Вас лучшим результатом этой работы?

— Создание группы людей с новым типом мышления. Ведь русские — необыкновенные мыслители. Как можно этим не воспользоваться? Возможно, их проекты будут востребованы по всему миру.

— Можно сказать, что вы тут собираетесь выращивать новых Норманов Фостеров и Рэмов Колхасов?

— Ну, нет. У нас другая цель.

— А Вам нравится вот это здание за вашей спиной?

— Храм? Странное дело, в 1969 году я там плавал, и это стало одним из ярчайших воспоминаний моей жизни, потому что был декабрь, а я купался в бассейне «Москва» под открытым небом. Тогда я даже не был еще архитектором, был любителем. Именно Москва с ее конструктивизмом вдохновила меня. Я слежу за судьбой этого места с тех самых пор. История его невероятна просто — за 80 лет три таких серьезных трансформации. С одной стороны, можно не быть в восторге от храма, с другой — можно предположить, что еще через 30 лет на его месте будет возведено что-то еще!

— Вам вообще нравится то, как меняется этот город?

— Так нельзя говорить — нравится, не нравится. Все города меняются, мы же пытаемся определить направления этих изменений, вне зависимости от его плюсов и минусов. Я больше интересуюсь тем, что объединяет все города мира, что отличает их. Такой анализ открывает уникальные возможности для архитекторов.

— Это какие, например, возможности?

— Понимание того, что стоит оберегать, а что нет. Я как раз в лекции говорил об этом. Этот вопрос очень сложный. В первую очередь, надо понять, от чего город хочет избавиться? И чем он хочет это заменить? Вот, например, Третьяковская галерея.

— Мы называем это здание ЦДХ, Центральный дом художников.

— Я знаю, что этот ЦДХ никому в Москве не нравится. Но, несмотря на это, здание необыкновенное, оно очень важное для города. Уверен, что для Москвы будет лучше сохранить его. Просто потому, что это строение — выражение определенного времени и его амбиций. И если исчезнет оно, то пропадет и тот момент в истории. Плюс еще надо учитывать то, что на его месте собираются построить. Впрочем, такие проблемы возникают в абсолютно каждом городе на Земле.

— Да, но для Москвы сохранение архитектурного наследия — это острая проблема. Она ставится постоянно, архитекторы обсуждают будущее и прошлое города постоянно, проводятся митинги в защиту исторического облика города.

— На мой взгляд, это не только архитектурная проблема — сохранение старины. Мы пытаемся определить наиболее точный критерий культуры и качества. Собственно, это то, чем мы планируем заниматься на «Стрелке» — поиск этого критерия, попытка нащупать его.

— Вообще, ведь с этой территорией — с «Красным Октябрем» — такая же проблема! Через пару лет здесь, возможно, все будет застроено шикарными новыми домами, называться квартал будет «Золотой остров».

— Дело не в шикарности или нешикарности, не в богатых и бедных. Разговор, скорее, о том, что экономика стала решающим фактором почти во всех жизненных сферах. Очень сложно показать пальцем на некий определенный социальный класс и сказать — вот, кто это делает, богатые, хорошо обеспеченные! Но нет, это не люди, а общий ход событий.

— Давайте вернемся к образовательной программе «Стрелка». Понятно, что такое дизайн и что такое архитектура.

— Вы уверены, что вам это понятно?

— Ну, смысл слов, кажется, мне ясен. А вот медиа — это что? Как людей учат медиа?

— Мы как раз только что это обсуждали. Архитектура — это тип мышления, архитектура мысли. Образ мысли, который как бы выкристаллизовывается в определенных формах. Он может выразиться и в книге, и в фильме. Я настаиваю, что результат архитектурной мысли — не всегда постройка. Иногда путь другой. Я вообще начал с книги. Думаю, если бы не она, то у меня вообще ничего бы не вышло. Тоже самое с медиа — мы сейчас привлекаем к проекту самых интересных мыслителей в этой области.

— Ну, я вот — журналистка. Мне будет чему поучиться на «Стрелке»?

— Конечно! Вы бы много нового здесь узнали. И мы узнали бы не меньше. Это интересный аспект современного образования. Обмен знаниями — это больше не односторонний процесс. Учитель не только передает знания ученикам. Вот, например, у меня студент из Сингапура, и он знает ведь о Сингапуре куда больше, чем я. Я не смотрю на студентов как на пустые оболочки, которые надо заполнить. Это персона, личность с историей и знаниями, которые не всегда трактуются как знания. Иногда даже способность говорить на языке бесценна.

Источник: http://www.vesti.ru/doc.html?id=381130